Ночной цирк [Litres] - Эрин Моргенштерн

– Похоже на то, – соглашается Поппет.

– Куда мы идем? – спрашивает Бейли.

Поппет и Виджет обмениваются взглядами, прежде чем Поппет заговаривает.

– У нас это называется обход, – говорит она. – Мы бродим по цирку кругами и… наблюдаем. Ты же составишь нам компанию, верно?

– Обязательно, – соглашается Бейли, радуясь, что может пойти с ними.

Они гуляют по цирку, прихлебывая какао и закусывая шоколадными мышками и невероятно вкусными, как и было обещано, коричными рулетиками. Поппет и Виджет рассказывают ему разные истории из жизни цирка, о шатрах, мимо которых им случается проходить, а Бейли отвечает на их расспросы о его городе, удивляясь, что их интересуют вещи, на его взгляд, совершенно обыденные. Им легко втроем, словно закадычным друзьям, знающим друг друга с детства, и интересно, как бывает только с недавними знакомыми, у которых припасены новые, не слыханные доселе истории.

Если Поппет с Виджетом и обращают внимание на что-то, кроме него самого и своего какао, Бейли не понимает, на что именно.

– Что такое Старгейзер? – спрашивает он, когда они останавливаются под незнакомой вывеской, чтобы выбросить в урну пустые стаканчики и пакеты.

– Готова поглазеть на звезды, Поппет? – поворачивается Виджет к сестре. Она кивает, хоть и не сразу. – Поппет читает по звездам, – объясняет он Бейли. – В них проще всего увидеть будущее.

– В последнее время не так-то просто, – тихо замечает Поппет. – Но мы можем прокатиться. Он работает только в ясные ночи, и кто знает, выпадет ли еще такая возможность до окончания гастролей.

Они заходят внутрь и встают в очередь на лестнице, спиралью уходящей вверх вдоль круглой стены. Внутреннее пространство шатра скрыто от их глаз за тяжелой темной портьерой. Стена испещрена чертежами и картами созвездий: белыми точками и соединяющими их линиями на черной бумаге.

– Это вроде того, как прорицательница гадает по картам с разными картинками? – спрашивает Бейли, у которого никак не укладывается в голове, что будущее можно увидеть.

– Отчасти, но не совсем, – отвечает Поппет. – Я, например, вообще не умею читать Таро, а Виджет умеет.

– Это же как комиксы, – пожимает плечами Виджет. – Ты просто видишь, как истории с разных карт соединяются вместе. Ничего особенного в этом нет. Но карты лишь показывают разные возможности, разные пути. А Поппет видит то, что действительно должно произойти.

– Со звездами все не так очевидно, – возражает Поппет. – Они не говорят, где и когда это должно произойти, и чаще всего я до поры до времени не понимаю, что означают мои видения. Иногда понимаю, когда уже слишком поздно.

– Все с тобой ясно, Пет, – усмехается Виджет, обнимая ее за плечи. – Если хочешь, мы можем просто прокатиться.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, они попадают на черную площадку, погруженную в кромешную тьму. Глазам удается различить только сотрудника цирка в белоснежном одеянии, который рассаживает посетителей. Он улыбается при виде Поппет и Виджета и, с любопытством взглянув на Бейли, помогает им занять места в чем-то наподобие кареты или вагонетки.

Они садятся на диванчик с высокой спинкой и подлокотниками, и слышат, как щелкает замок закрывшейся за ними дверцы. Поппет сидит между Бейли и Виджетом. Вагонетка трогается с места, но вокруг по-прежнему темно, и Бейли ничего не видит.

А затем раздается тихий щелчок, и вагонетка словно обрывается вниз, наклоняясь при этом назад, так что теперь они смотрят не вперед, а вверх.

У шатра нет крыши, догадывается Бейли. Над их головами раскинут купол звездного неба.

Это совсем не похоже на то, когда смотришь в небо, лежа в поле. Бейли часто это проделывал, но тут все иначе. Ветви деревьев не нависают по краям, а мягкое покачивание вагонетки создает ощущение невесомости.

Вокруг царит абсолютная тишина. Бейли не слышит ни единого звука, только шуршание вагонетки по невидимым рельсам и дыхание Поппет рядом с ним. Как будто весь цирк отступил и растворился во тьме.

Он оборачивается к Поппет и обнаруживает, что она смотрит не на небо, а на него. Улыбнувшись, Поппет отворачивается.

Бейли гадает, можно ли сейчас спросить ее, что она видит в звездах.

– Ты не обязана это делать, если не хочешь, – опережает его Виджет.

Поппет поворачивается к нему, чтобы состроить рожицу, а затем впивается взглядом в ясное ночное небо. Бейли не сводит с нее глаз. Кажется, что она разглядывает картину или читает вывеску вдалеке – и чуть-чуть щурится от усердия.

Неожиданно она опускает голову и закрывает лицо ладонями, плотно прижав пальцы в белых перчатках к глазам. Виджет обнимает ее за плечи.

– С тобой все в порядке? – беспокоится Бейли.

Не отнимая рук от лица, Поппет набирает воздуха в грудь, прежде чем кивнуть.

– Все хорошо, – раздается ее приглушенный голос. – Было очень… ярко. Даже голова заболела.

Она опускает руки и трясет головой, прогоняя наваждение. Что бы ни явилось причиной ее беспокойства, оно явно миновало.

Остаток пути они проводят в молчании. До звездного неба никому больше нет дела.

– Прости, – тихо говорит Бейли, когда они спускаются по лестнице к выходу.

– Ты не виноват, – откликается Поппет. – Это было предсказуемо. В последнее время звезды постоянно это делают: ничего толком не говорят, но причиняют боль. Пожалуй, мне стоит ненадолго оставить попытки.

– Тебе нужно взбодриться, – заявляет Виджет, когда они вновь погружаются в шумную суету цирка. – Облачный лабиринт?

Поппет кивает. Ее напряжение потихоньку спадает.

– Что за Облачный лабиринт? – интересуется Бейли.

– Ты вообще все интересные шатры пропустил, да? – удивленно качает головой Виджет. – Тебе придется прийти еще раз, за ночь нам везде не успеть. Теперь я понимаю, почему у Пет голова разболелась: ей явно было видение, как мы должны таскать тебя по всем шатрам, где ты еще не был.

– Видж видит прошлое, – неожиданно встревает Поппет, меняя тему разговора. – Отчасти поэтому все его видения такие складные.

– С прошлым все просто, – пожимает плечами Виджет. – Оно ведь уже произошло.

– Ты видишь его в звездах? – уточняет Бейли.

– Нет, – улыбается Виджет. – В людях. Прошлое прилипает к тебе, словно сахарная пудра к пальцам, после того как съешь пончик. Некоторые пытаются стряхнуть ее, но до конца это никому не удается. Это налет тех событий и поворотов судьбы, которые привели тебя туда, где ты есть сейчас. Я могу… не знаю… «прочитать», но это неправильное слово. Впрочем, то, что делает Поппет, тоже нельзя назвать чтением.